Время, казалось, закончилось на середине. Я тестировал гитарные усилители и слушал звук через наушники. Что-то было не так, но я не понимал, в чем проблема.

Мои коллеги-техники считали меня параноиком и советовали забить. Мы должны были сдать сцену для следующей группы, потому что двери фестиваля откроются в ближайшее время. Мне пришлось отключить электричество и открутить несколько стоек в задней части сцены, хотя я знал, что не все в порядке.

Я вернулся после неудачного саундчека в Старый город Таллина в забронированный для нас отель. Лето было жаркое и влажное, и в здании не было кондиционера. Я лег на кровать, чтобы слегка остыть и лихорадочно соображал, в чем же может быть проблема. Мой работодатель группа ХИМ была на гастролях летом 2010г.

Сегодня они хедлайнеры фестиваля Õllesummer и должны были выступать перед многотысячной аудиторией. Настроить аппаратуру для вечернего концерта было чертовски трудно.

Я чувствовал себя обессиленным, и в мой желудок вонзился гвоздь. Я растворил пару таблеток Samarin в бутылке минералки и начал готовиться к худшему, поэтому нарисовал в найденном блокноте всю систему установки гитар и самые быстрые способы, которые можно применить при возникновении проблем.

После возвращения на фестивальную площадку я все еще нервничал. Публики было много, и шум - соответствующий. Наша аппаратура была под брезентом в задней части сцены, и у меня все еще не было доступа к ней. Когда предыдущая группа закончила выступать, я прикрутил стойки назад и быстро включил систему, чтобы проверить усилители. Проблема не исчезла, и мне был необходим чей-то хороший совет. Выступление начиналось через 10 минут.

Я сделал большой глоток минералки с таблетками и объяснил ситуацию нашему звукорежиссеру. Я сказал, что можно заменить усилитель на запасной, но он не согласился. Все настройки звука были рассчитаны под солиста группы с точностью до миллиметра, и ответственный за звучание Главной Звезды не хотел бы никаких изменений. С позиции звукорежиссера все было в порядке.

Не успел концерт начаться, как английский усилитель Laney начал "кашлять". Звук, казалось, исчез, я услышал это через свой наушник. К счастью, в нашем распоряжении было два усилителя. Гитара продолжала играть, несмотря на половину мощности, и никто в зале, казалось, ничего не заметил. Тем не менее, я знал, что и гитарист и звукотехник все слышали, поэтому я бросился за сцену искать неисправность.

Я начал обследовать провода на ощупь, пока в моем наушнике не появился звук. Неисправность была в кабеле, ведущем к усилителю. Когда я держал его, звук был. Я махнул нашему рабочему, который наблюдал за моими телодвижениями, и он принес кусок изоленты, чтобы зафиксировать кабель.

Я вернулся на свое место и попытался отдышаться. Мой пульс зашкаливал, а живот болел так сильно, что я раздавил еще одну таблетку в минералку.

Я слушал звук через наушники и готов был реагировать, но концерт прошел спокойно до самого конца. Вечером звукорежиссер очень расстраивался данным инцидентом. Ну и я тоже.

Работа профессионального гитарного техника интересна и полезна, но у нее есть свои недостатки. Еще до той катастрофы на фестивале мысли о работе мучили меня постоянно, даже ночью. Наше оборудование ездит по всему миру, и я знал, что это лишь вопрос времени, прежде чем что-нибудь опять сломается.

До случившегося моя карьера шла вверх, но я больше не наслаждался своей работой, как раньше. Риск неудачи и публичного унижения вырос пропорционально количеству аудитории, поскольку ошибки на таком высоком уровне недопустимы. Напряжение сказалось и на домашней обстановке. Я не мог больше нормально отдыхать между концертами, даже если хотел, и мне не удавалось разделять дом и работу. Я жил на автомате, и мои мысли постоянно были в поездках.

Дома меня ждали трехлетняя дочь и жена, которая все больше и больше заботилась о психическом благополучии своего мужа. Но в начале лета у нас состоялся неприятный разговор с ее родителями, которые устали от моего постоянного отсутствия и спрашивали, почему я не могу найти нормальную работу в Хельсинки.

Моя проблема была в том, что я еще не готов отказаться от того, чем занимаюсь. После рождения ребенка я до конца осознал, что содержание семьи - это моя ответственность, и я прилагал к этому максимальные усилия. Я боялся, что по примеру многих останусь не у дел, если завершу свои гастрольные поездки с группой, которые являются своеобразной высшей школой для гитарного техника. Нельзя ведь бросать образование на полпути. Моей целью было приобретение необходимых знаний и опыта, а потом я мог бы работать в магазине, продавая гитары.

Ситуация осложнялась тем, что семья моей жены была своего рода парадоксом. С одной стороны, они требовали от меня, чтобы я обеспечивал семью, с другой же стороны, я должен был как можно чаще быть дома. Мой тесть занимал высокопоставленную должность и много ездил по миру. Он долго жил отдельно от своей семьи и сейчас он видит, что та же ситуация повторяется с его дочерью и внучкой.

Мой тесть рано вышел на пенсию, что, несомненно, повлияло на него. Я не понимал, что уход от деятельности подрывает чувство собственного достоинства, и постоянно хвалился местами, которые видел и соревновался с ним, кто больше поездил по миру. Я был движущей силой семьи, человеком, пользующимся спросом.

Я хотел доказать ему и теще, что я вполне самодостаточный и достойный муж их дочери. Я надеялся, они будут удовлетворены уровнем жизни и поймут, что я делаю все, что должен делать, и что благодаря моей работе я в состоянии обеспечить свою семью.

Облегчение от стресса наступило через пару недель после «инфаркта» в Таллине. Мы были на фестивале Rock am Ring в Германии и ждали начала в большой палатке за сценой. Гитарист Linde Lindström только что выпустил свой сольный альбом под именем Daniel Lioneye. Его пригласили следующей зимой участвовать в американском туре Cradle of Filth в роли разогрева, и он предложил мне присоединиться. Я знал, что насколько Линде выдающийся гитарист, настолько же он хреновый организатор, и если я ему не помогу, его участие в туре может не состояться.

Мы с Линде были друзьями с середины 90-х годов, когда я работал техником ХИМ в начале их карьеры. Мы проводили вместе много времени и часто виделись на скучных домашних вечеринках в Хельсинки.

Потом я встречал Линде в 2000х годах, во время пика популярности ХИМ. Тогда я отошел от дел и сосредоточился на самостоятельных путешествиях и изучении классической гитары, пока с 2004 года я не начал постепенно снова возвращаться к работе с группой. Я был на подхвате на концертах, следил за аппаратурой и работал с Линде в студии Finnvox, настраивая его гитару. Мало-помалу я снова стал гитарным техником группы после 10-летнего перерыва.

Хотя мы и вращались 10 лет каждый в своем круге, мы сразу стали общаться, как и раньше. Линде такой человек, он спокойный и молчаливый, поэтому мой собственный напористый характер хорошо дополнял его флегматичность. У нас не было противоречий. Я очень симпатизирую таким гитаристам, чья взрывная и энергичная игра создает разительный контраст с их спокойным характером.

В 90-е годы с нами так же был друг детства Линде - кучерявый Mikko ”Bolton” Karppanen, который был ударником в сольном проекте Линде. Мы обдумывали предстоящий тур, сидя в палатке за сценой. Тур, в который также поедут клавишник Janne ”Burton” Puurtinen и басист Mige Paananen. Они оба принимали участие в записи альбома и являлись важной частью живых выступлений. Мы думали, как бы организовать тур так, чтобы это было экономически выгодно. Кто будет за пультом, кто будет тур-менеджером, как продавать мерч и тд.

Идея казалась увлекательной и вызывала чувство ностальгии, ибо тот уровень, на котором мы существуем сейчас, далек от той юношеской беззаботности. Мы должны организовать тур с нуля, на низком бюджете и без профессиональной аппаратуры.

Я вспомнил, как недавно смотрел фильм о группе Kohu-63, которая сделала американский тур, имея весьма низкий бюджет. Их деятельность существенно отличалась от того изобилия, к которому мы привыкли. Мы сами передвигались на двух шикарных автобусах плюс грузовик. Роскошные отели, личные водители, обслуживание по высшему классу, но все это не утешает, когда испытываешь постоянный стресс.

Хотя выступая на разогреве мы бонусов себе не заработаем, я все-таки чувствовал положительный зуд в заднице. Тот хэнд-мейд тур Kohu-63 действовал на меня завораживающе. В нем было то, что составляет главный смысл музыки и выступлений и что кажется таким далеким от профессиональной независимости - сплоченность и веселье.

Это была возможность отойти от высокого шоу-бизнеса и попробовать что-то другое. Этот тур принесет облегчение от стресса и избавит от возрастающих кошмаров.

Линде обдумывал финансовые риски, потому что предложенный группе гонорар был крохотным. Однако он так же видел стремление и энтузиазм, поэтому когда до вечернего концерта оставалось около часа, мы ударили по рукам и решили принять предложение.

Дел было много, и каждый должен был позаботиться о себе сам, без поддержки ХИМ и предыдущего опыта организации выступлений. Я пообещал Линде взять на себя ведущую роль в подготовке тура.

Я побежал к сцене полный энтузиазма. В этот дождливый вечер в центре Европы мысли о предстоящем туре вращались в моей голове с бешеной скоростью. В контексте группы разогрева мои обязанности в принципе будут намного меньше, чем обычно, но все-таки я взял на себя полную ответственность за организацию.

В дело были вложены деньги моего давнего друга, и я не простил бы себе, если бы накосячил. К тому же было одно дело, о котором я забыл в порывах энтузиазма - я не сказал о туре моей жене. В былые годы я мог без перерыва гастролировать с группой, и моя жена не принимала это с улыбкой. Что она скажет, если я опять надолго исчезну из дома?

Тур с Cradle of Filth был подтвержден. В Америку должны были отправиться четыре группы: хедлайнер и три группы разогрева, одной из которых стали Daniel Lioneye. Второй участник разогрева, группа из Чикаго Nachtmystium передвигалась на собственном транспорте, как и Cradle of Filth. Четвертую группу пока не выбрали.

Мы получили поддержку от американского PR-менеджера Emmy Burns, которая согласилась стать нашим тур-менеджером. Я познакомился с ней давно, во время американского тура The Rasmus. Ее квалификация давала ей возможность понимать значение СМИ в продвижении групп. Нашим вторым тур-менеджером стал Tom Furey. Он неоднократно работал с ХИМ и помогал им в завоевании Америки. Он, как настоящий американец, всегда расслаблен и вечно шутит, эдакий перевоплощенный Джон Белуши.

В предыдущих турах его чувство юмора и простой характер раздражали меня, потому что я испытывал постоянный стресс от работы. Может быть, в этот раз я немного сбавлю обороты и буду с ним на одной волне.

Я обещал Линде помочь в составлении бюджета, основным пунктом которого была аренда тур-автобуса. Парни ехали в тур, зная, что зарплаты не будет, поэтому все надеялись, что будут путешествовать на автобусе, а не на грузовике. Даже при скромном бюджете и отсутствии прибыли условия должны быть человеческими.

С ХИМ мы ездили на двух автобусах, а теперь я думал, где бы наскрести денег хотя бы на один. В любом случае, автобус нужен, но мы могли бы для сокращения расходов разделить арендную плату с другой группой.

Ситуация казалась безнадежной, ибо все еще не нашли последнюю группу для разогрева, с которой мы могли бы поделиться автобусом. На рассмотрении было несколько black- и death-metal групп, но к счастью в конце концов к нам присоединились Turisas из Hämeenlinna. Так что у нас будет свой отдельный, родной и безопасный Суоми-автобус, в котором можно путешествовать без напряга.

Мы озаботили этой проблемой Тома, и он нашел нам шикарный автобус и водителя по минимальной цене. До этого мы сами связались с одной фирмой по аренде автобусов, но цена Тома была значительно ниже. Большую часть заплатили Turisas, но несмотря на это, наши финансовые расчеты оставляли желать лучшего.

Делая расчеты, я включил в графу расходов зарплату персонала, ежедневные траты, проживание, перелет, аренду автобуса с водителем и бензин, оплату парковок, перевозку и аренду аппаратуры, оплату телефонных разговоров, разрешения на работу, визы и оплату юристов.

Сверху я добавил 5% на непредвиденные расходы, так что общая сумма выросла уже до 77 000 долларов. На автобус, по расчетам Тома, уйдет 13 000 евро.

Я колдовал над бюджетом в Excel. Если бы мы могли продавать больше футболок и снизить расходы на проживание, то общий итог выглядел бы гораздо красивее. Все дополнительные доходы и снижение расходов максимально приблизят итоговый баланс к нулю.

Оценка экономических реалий требовала от меня повышения квалификации. Я прочитал несколько книг по теме и посоветовался с профессиональными менеджерами, организаторами концертов и техниками.

Среди всех самые важные и полезные советы я получил от Сеппо Вестеринена, менеджера HIM и The Rasmus. Он рассказал мне о потенциальных рисках и возможностях и научил пользоваться таблицей Excel для расчетов.

ESEK (Фонд поддержки музыкантов) выделил нам 8 000 евро, но мы смогли бы их получить только после тура, предоставив соответствующие документы. Сеппо посоветовал мне попросить помощи у Music Finland. Если все пройдет хорошо, по моим расчетам мы уйдем в минус на 10 000 евро.

Увидев мои расчеты, Линде испугался. Он уже готов был заложить свой дом, ибо отмена тура не была для него приемлемым вариантом. Мы должны были вызвать деньги силой воображения и самый легкий путь, как нам казалось, это продажа футболок.

Побочный бизнес в индустрии развлечений это долгая история, но из-за уменьшения объемов продаж альбомов пришлось искать новые возможности заработка.

В начале 2000-х основным пунктом дохода была продажа альбомов. На сегодняшний день самые рекордные прибыли известных групп составляют несколько тысяч, тогда как в прошлом этот уровень легко перешагивали даже начинающие группы. Ориентированные на заграницу группы продают всего несколько сотен альбомов, несмотря на поддержку СМИ. Люди слушают музыку больше, чем когда-либо, но покупать альбом в магазине никому не интересно.

После обвала продаж концерты стали основным источником дохода на несколько лет. Но в конце концов избыток предложений привел к значительному снижению гонораров. Сегодня ни супер-хит, ни хороший альбом не обеспечат средствами к существованию, поэтому, помимо концертов музыканты зарабатывают продажей мерча.

Артист попадет в беду, если не примет тот факт, что его имя должно быть брэндом. Рекорд-лейблы говорят о значении брэнда еще с начала времен, но многие артисты придерживаются того взгляда, что музыка должна говорить сама за себя.

Для группы экономически важно, чтобы молодые фанаты идентифицировали себя с брэндом и могли показать другим свою принадлежность к фандому, поэтому если футболка не вызывает наплыва чувств или музыка не в моде, никто не наденет эти тряпки, даже если их будут раздавать бесплатно. Музыкант понимает важность брэнда, когда он в полной мере осознает все издержки и тот факт, что часть полученной прибыли либо идет из его собственного кармана, либо возвращается деньгами назад. .

В американском туре продажей мерча занимается местная фирма. Везти футболки из Финляндии непрактично. Известные артисты могут объявить конкурс и получить от фирмы нехилый аванс, который та потом заберет обратно. Когда фирма отобьет свои деньги, артист будет получать проценты от продаж.

Местная помощь так же необходима. Составить контракт с фирмой по продаже футболок немного сложнее, чем заключить сделку на продажу альбома. Наш тур-менеджер Emmy контактировала с местными и полностью взяла на себя реализацию мерча. К тому же она придумала еще один способ пополнить нашу казну.

Американские группы продают фанатам ВИП-пакеты, которые включают в себя новый альбом с автографами, плакаты и другой фанатский хлам, а так же возможность встретиться с участниками группы.

ВИП-пакеты немного подлатали наш бюджет, ибо были проданы заранее, и мы имели на руках реальные цифры. Финансовый риск существенно снизился.

Для окончательного утверждения бюджета я обратился к Тому, который урезал некоторые статьи расходов.. После этого я сделал новую версию, где уделил внимание, в частности, размещению, а так же продажам мерча и ВИП-пакетов. Баланс был все еще отрицательным, но на данном этапе невозможно сказать, на какую сумму.

Я пел под гитару колыбельную своей дочери, когда увидел мигающий на столе экран Айфона. Звонил Линде, и, посмотрев на часы, я понял, что дело важное. Я закончил песню на счастливой ноте и пожелал дочке спокойной ночи. Я оставил жену позаботиться о том, чтобы она уснула, пошел в другую половину квартиры, в свой рабочий кабинет и перезвонил Линде с нехорошим предчувствием. Мои опасения оправдались, потому что у Линде были плохие новости.

На подготовку схемы бюджета было всего несколько дней, что заставило Линде задуматься о действующем составе группы. Последняя репетиция не прошла должным образом, и так как на кону была карьера Линде, ему необходимо было принять непростое решение. DANIEL LIONEYE образовался в начале тысячелетия, когда стремительно набирающий обороты ХИМ решил создать сайд-проект, посадив солиста Вилле Вало за ударную установку. Линде выпустил на свободу свое альтер-эго, и, ко всеобщему удивлению, этот тихий и мирный гитарист стал фронтменом и лидером группы.

Daniel Lioneye играют динамичный рок-н-ролл, с мощными гитарными риффами и несерьезными текстами. Первый альбом The King of Rock'n Roll вышел в 2001 году и неожиданно привлек к себе внимание. Когда в 2003 году поддерживающий успех ХИМ в Америке, звезда "Jackass" Бэм Марджера выбрал главную песню с альбома в качестве саундтрека для шоу "Viva la bam", группа приобрела популярность в определенных кругах.

Тем не менее, прошло около 10 лет, прежде чем Линде реанимировал свой сольный проект. Принимая участие в создании песен, Линде накопил довольно много мелодий и текстов, которые не вписывались в идею и концепцию ХИМ. Второй альбом назывался Vol II, и это был совместный проект Линде и ударника Mikko ”Bolton” Karppanen. В студии им помогали басист ХИМ Миге и клавишник Бартон. Музыка получилась гораздо более тяжелой и была для Линде своего рода терапией. Прошлый год был для него трудным.

Эмоциональным фоном для песен послужил его развод с Mariam Jäntis и сопутствующие ему душевные страдания. Все негативные чувства вылились в невероятно агрессивную музыку. В своей группе Линде имел возможность реализовать себя, но, помимо этого, роль лидера группы включает в себя решение финансовых вопросов и промоушн. За годы работы в ХИМ у Линде накопился определенный опыт, и он понимал, что такие дела просто не решаются.

В жизни Линде происходили и другие интересные вещи. Недавно он был в студии, где записывал гитарную партию в звездном составе вместе с Tony Iommi, Ian Gillan и Jason Newsted. Это был благотворительный проект под названием ”WhoCares” для сбора средств пострадавшим от землетрясения в Армении. Сингл выйдет в свет в мае 2011, как раз по завершении американского тура. В планах было также организованное нашим американским тур-менеджером Emmy Burns выступление на фестивале South by South West в Остине. Удачно вписываясь в график, фестиваль мог бы стать достойным завершением тура. Если все пройдет удачно, Daniel Lioneye можно будет с уверенностью назвать "реальной группой".

На голову Линде свалилась куча проблем. Он сказал мне по телефону, что ему придется заменить ударника. Саундчеки перед концертами будут короткими, к тому же Bolton никогда не участвовал в таком длинном туре. На кону была репутация группы, и Линде понимал, что у него не будет второго шанса, если что-то пойдет не так. Песни были технически сложными, и поэтому пришлось редактировать их и подгонять для живых выступлений. Это было очень неудобно, но выбора не было.

Мы обсуждали вместе кандидатуру нового ударника, и тут мне пришла в голову одна мысль. Я вспомнил один джем-сейшн, где был очень талантливый ударник. Его звали Seppo Tarvainen, и у его группы еще не было живых выступлений. Чтобы облегчить страдания Линде, я предложил взять парня к нам. Во время другого разговора мы приняли решение, что нам нужен еще один солист. Причина была понятна. Линде никогда не пел несколько дней подряд и не хотел рисковать голосом, ставя под удар наше участие в туре. Нового солиста звали Manu Patel, и он был из группы Under Blackened Skies. Линде видел выступление группы в Лондоне и предложил присоединиться к нам. Manu сразу согласился, ибо участие в американском туре вместе с Cradle of Filth показалось ему бесценным опытом. Линде чувствовал себя ужасно плохо от того, что его старый друг не поедет с ним в тур. Ностальгическая мечта повторить 90-е годы в компании старых друзей улетела в трубу, и ее место заняла насущная проблема - как можно быстрее подготовить нового ударника. Все эти события напомнили мне о трудных ситуациях, в которые я попадал за свою жизнь. Я видел много групп, основой которых были дружеские отношения, и в итоге это ни к чему не привело. Меня много раз предупреждали, что с друзьями или с родственниками не стоит делать ничего такого, где близкие отношения могут повлиять на результат.

Это было трудно, но дело сделано, и ситуация показала, что мы, наконец, созрели для жестких решений. Для Линде это было самое трудное решение за всю его жизнь, потому что он никогда бы не отстранил своего друга детства от участия в туре, если бы на это не было веских причин, но и тур и репутация собственной группы имели для него жизненноважное значение.

Было сложно сказать моей жене, что я уеду в длительный тур в середине темной скандинавской зимы. На нее лягут и повседневные дела, и забота о ребенке, я же буду кататься с компанией рокеров по Америке. Она восприняла эту новость спокойно, всячески меня подбадривая. Я поклялся, что это будет в последний раз. Я уже серьезно подумывал над тем, что пора это прекращать, но я не знал, чем бы я мог заниматься в Хельсинки. Если это будет последний тур, то он должен быть успешным. Гитарный техник, так же как и спортсмен, должен уйти в зените славы, пока он еще в состоянии не наделать ошибок. Я был уверен в технической безупречности, но помимо этого я хотел расслабиться и получить удовольствие. В предыдущих турах я испытывал постоянный стресс и теперь я жаждал тишины и покоя.

Когда мы определились с составом, пришло время начать оформлять визы. Дальше будет видно, дадут ли нам разрешение на работу. Так что теперь весь тур зависел от благосклонности властей.

Американское законодательство в практике выдачи разрешений на работу - это непроходимые джунгли, которые могут обойтись артисту слишком дорого, ибо получение необходимых документов становится год от года все сложнее и сложнее.

Американцы придерживаются такого принципа, что у них достаточно своих музыкантов, и они не хотят видеть у себя "настоящих" групп, а в особенности талантливых сольных исполнителей. Местным властям нужно доказать, что ваша группа достойна выступать в их стране. Также придется доказывать, почему нужно отправлять через Атлантику технический персонал. В Америке полно квалифицированных работников, и, конечно, собственные граждане имеют приоритет при найме на работу.

Нашей проблемой был обновленный состав. Сможем ли мы доказать властям, что Daniel Lioneye достоин выступать на американской земле? Еще свежо было в памяти, как тур одной успешной европейской метал-группы отменили из-за отказа в разрешении на работу. Несмотря на то, что Kohu-63 показали нам, как можно попасть в Америку зайцами, мы решили, что для нас это не вариант. Тур без разрешений на работу может привести к тому, что в дальнейшем нам просто запретят въезд в страну. Было бы глупо, если бы менеджмент ХИМ узнал о наших приключениях, и группа не смогла бы попасть в Америку из-за косяков членов группы.

К счастью, у Сеппо Вестеринена был специально обученный человек, который разбирался во всех визовых тонкостях. Taina Franzén, ассистент Сеппо, связалась с американским адвокатом, чтобы тот руководил процессом подачи заявлений. Этот особенный человек, в свою очередь, связался с нашим рекорд-лейблом The End Records, с чьей помощью написал длинное, красивое и украшенное сотней печатей сопроводительное письмо, в котором он красочно описал, насколько уникален Daniel Lioneye, и как важен персональный гитарный техник для душевного здоровья Линде.

От таких сверхльстивых речей у нас горели уши, но мы, конечно же, оценили старания нашего личного "Сола Гудмана". У него был успешный бизнес, и он, несомненно, как типичный американец, хорошо умел брать деньги за свои услуги. Наш бюджет похудел на 2 414,48 евро, плюс нам пришлось доплатить за визы 678 евро. Все расходы Линде оплачивал из собственного кармана.

Заявления были поданы, поэтому состав должен оставаться неизменным, что бы ни случилось. Тур был на носу, и не было возможности получить дополнительные разрешения на работу. После лета я провел много времени со своей семьей и активно участвовал в повседневных делах. Я наладил отношения с женой и чувствовал, что наш брак стал прочнее. До следующего моего отъезда оставалось почти полгода.

В 2010 году у Майкла Монро случился поворотный момент в его карьере. Hanoi Rocks развалился, но у солиста была в запасе новая группа. Я слышал, что в 2011 году он собирается выпустить сборник демо-записей к альбому Sensory Overdrive, и я подумал, что это будет для него значительным событием. Я начинал нервничать, несмотря на то, что хорошо проводил время с семьей. У меня еще оставались сбережения с прошлых концертов, но я понимал, что мой банковский счет требует новых вливаний. Денег от разовых работ по техническому обслуживанию не хватало, чтобы удовлетворить семейного человека.

Менеджер Монро вплотную занялся карьерой своего подопечного и искал профессионалов для будущих концертов. На этом можно заработать некоторую сумму, поэтому я согласился помочь с подготовкой оборудования и концертами. Мы бы откатали небольшой тур осенью, а потом, после Америки с Lioneye, мы бы продолжили. Сначала в марте - выступления в Скандинавии, затем короткий трип по Англии и несколько летних фестивалей. Опять мне пришлось объясняться с женой, и она неохотно согласилась, чтобы я пропадал в разъездах до следующего лета. В моем личном расписании прибавилось рабочих дней, но теперь я был спокоен за финансовую безопасность своей семьи.

Я напряженно работал и вечерами, когда в Америке было утро, постоянно висел в скайпе. Я обсуждал дела с мерч-компанией, договаривался об аренде оборудования, связывался с нашим тур-менеджером, с организаторами и с менеджерами других групп. Подготовка тура требует неожиданно много работы, особенно когда занимаешься этим в первый раз.

Днем я занимался подготовкой аппаратуры для обеих групп, и это съедало все свободное время, которое было предназначено для семьи, и я чувствовал, что в сутках слишком мало часов. Я подумал, что нужно сбавить обороты, когда заметил, что я занят больше, чем когда-либо. К счастью, аппаратура была проще, чем та, с которой я работал раньше, поэтому я немного расслабился. Но вместо этого меня начали мучить ночные кошмары с участием таблицы Excel о смерти нашего бюджета. Ни минуты не сомневаюсь, что Линде смотрел подобные сны у себя дома.

Итак, ракеты запущены, и тур, безусловно, состоится, но до этого успеет произойти много интересного.

Это началось в самом разгаре подготовки к туру.

Я работал допоздна, готовясь к концертам Монро, которые начинались через неделю. Я чувствовал, что со мной что-то не так. Когда я сидел в туалете, с моим животом творилось неладное. В унитазе виднелось что-то красное, но я не обратил внимания, потому что ел на обед томатный суп. Я продолжал работать, хотя чувствовал сильную слабость. На следующее утро оборудование должны забрать из Ностури.

Утром я чувствовал себя ужасно. Я ничего не сказал жене и пошел в Ностури, чтобы отправить оборудование в Англию. Мне было так хреново, что я решил вернуться домой перед тем, как забрать дочь из детского сада. Я позвонил жене и сказал, что чувствую себя не очень хорошо, но она была занята на работе, поэтому я надел ботинки и вышел из дома. К счастью, дорога из Миелахти в Мунккиниеми не занимает много времени.

Я выскочил из трамвая в парке Мунккиниеми и пошел под дождем в детский сад. Там заметили, что я бледный и плохо выгляжу, но ребенка отдали. Когда мы переходили улицу, у меня закружилась голова и я понял, что не доберусь до дома общественным транспортом. Я стоял на грязной земле на коленях, одной рукой крепко держал дочь, а другой вызывал такси. Я чувствовал, что мне становится хуже с каждой минутой, и когда такси, наконец, приехало, я с трудом забрался на заднее сиденье, крепко прижимая к себе дочь.

Когда я в следующий раз открыл глаза, передо мной было ужасное зрелище. Мои штаны, комбинезон дочери и все заднее сиденье были в крови. Водитель звонил в скорую. Он сказал, что я отключился и меня рвало кровью. Я позвонил окровавленными руками жене и попросил ее приехать в Миелахти. Когда мы въехали в больничный двор, нас окружили люди в белых халатах и я помню, как кричал: "Возьмите мою дочь, возьмите дочь". Затем все потемнело.

Еще я помню встревоженное лицо жены и лицо дочери в кровавых пятнах. Я держал ее за руку, пока меня не увезли на носилках в операционную.

Обострение язвенной болезни заставило меня задуматься о жизни, и часы, проведенные на больничной койке, были необходимым противовесом лихорадочной работе. Я был почти при смерти, но я не мог не думать о работе, хотя и лежал под капельницей в серой больничной палате. Все мои мысли были в Англии, в туре, который начинался через неделю.

Я обещал Turisas, что буду с ними завтра на их концерте в Тампере, но по-моему, туда я не поеду, потому что мне придется проваляться здесь еще несколько дней. Я позвонил и договорился о замене, хотя от боли едва мог говорить. Я не мог ни есть, ни пить. Я чувствовал себя отвратительно, но я не мог оставить свою работу из-за небольшого инцидента. Тем не менее, болезнь заставила меня успокоиться, потому что сейчас я просто не мог ничего делать. Совсем ничего.

Мои жена и дочь приходили ко мне каждый день и были очень обеспокоены моим состоянием. Мы говорили о будущем, и когда я сказал, что все-таки поеду в Англию, она разрыдалась. Мне было плохо, но карьерист внутри меня говорил мне, что я должен ехать. Я подумал, что если я не смогу присутствовать на концертах, моя карьера будет закончена, ибо никто не будет больше доверять мне.

Другая половина меня разрывалась от боли, когда я смотрел на свою прекрасную жену и маленькую дочь. Это было душераздирающе, я причинил им столько страданий, но я хотел как лучше. Теперь глава семьи был в плохой форме.

Может показаться абсурдным то, насколько я предан своей работе, но тогда, на больничной кровати, это казалось очевидным. Моя профессия преобладала над всем остальным.

Моя жена предложила мне встретится с мастером йоги, с которым она познакомилась прошлым летом на йога-фестивале. Я считал все это чепухой, но у меня, запертого в больнице в серо-синей пижаме, просто не было других вариантов.

Я выписался из больницы после пяти дней вынужденного отдыха. Я был обезвожен и не ел все эти дни ничего твердого. Английский тур начинался через 4 дня, а я чувствовал себя дряхлым стариком. Я понял, что так продолжать нельзя. Пришло время взять свою жизнь под контроль, пока не стало слишком поздно.

Я всегда считал йогу полной бессмыслицей, но все же три дня спустя после выписки из больницы я сидел в автобусе и ехал на встречу с неким таинственным гуру, который поможет мне контролировать свою жизнь. Я пытался представить, каким бы он мог быть. Есть ли у него борода и насколько мудрым он мог бы оказаться. Могу ли я воспринимать его всерьез.

Дверь в квартиру многоэтажного дома на Лаутасаари открыл бородатый, одетый в обычную одежду мужчина. Я подозревал, что здесь мне не предложат кофе, только чай. Мои ожидания насчет чая оправдались, но к моему удивлению, он принес мне маленькую чашку с кипятком и обычный одноразовый пакетик чая.

Я на самом деле был осторожен в высказываниях, чтобы ничего не испортить. Мои ноги затекли после долгого перелета, и поэтому я надеялся, что мы не будем беседовать, сидя в позе лотоса. К счастью, он усадил меня на обычный диван и попросил просто расслабиться и слушать, пока он будет вещать о своей жизненной философии.

Моего учителя звали Tommi Kujala. Я читал, что раньше он был владельцем известного рекламного агентства, но потом круто поменял свою жизнь.

- Ты это не твой ум. – начал он тихим голосом. – Отождествление себя с мыслями портит жизнь многим людям. При правильном использовании ум может быть великолепным инструментом, но при неправильном – становится разрушительным. Вообще-то большую часть времени не ты используешь свой ум, а он тебя.

Томми рассказал, насколько человек ошибается, думая, что непрерывное бормотание в голове, которое мучает своего хозяина проблемами прошлого и будущего и есть он сам. Обнадеживает то, что от всего этого можно избавиться.

Привязывая свое внимание к постоянно крутящимся в голове голосам, ты на долгие годы застреваешь в этом непродуктивном образе мыслей, но ты можешь от него освободиться и заметишь, что все эти мысли не реальны и не происходят сейчас. – рассказывал он пока я слушал с открытым ртом.

Казалось, что он знает все о том, что меня беспокоит, о всех моих проблемах и тут же находит им объяснение, хотя до сего дня мы не были знакомы. Я подумал о своей бессоннице и о том, что во время бесплодных попыток уснуть мой мозг взрывался от грустных воспоминаний и мыслей о грядущих проблемах.

По словам Томми у бессонницы те же причины. Достижение спокойствия и умиротворения не требует ничего иного, кроме как вовремя обнаружить и остановить крутящиеся на автопилоте голоса в голове. Он включил старую виниловую пластинку, которая все время заедала, как демонстрацию того, что происходит у меня в голове. Я рассказал ему о своих невеселых размышлениях, о склонности все слишком драматизировать, о будущих проблемах и об ошибках, которых я наделал за свою жизнь. Томми однозначно заявил, что как таковая проблема появляется, когда человек начинает думать о ней как о проблеме. Когда у человека настоящая проблема, он не думает, он действует. Томми приводил реальные примеры:

Когда ты лежишь в кровати, спроси себя, есть ли у тебя проблема прямо сейчас? Может у тебя затек правый бок, ты можешь это исправить, перевернувшись на другую сторону. Если у тебя замерзли ноги, надень шерстяные носки. Если тебе неудобно лежать, поправь подушку. Когда ты все это сделаешь, попей водички и спроси себя снова, есть ли у тебя проблема в данный момент.

- Невозможно решить завтрашние проблемы, потому что они не реальны, они еще не случились в данный момент. Когда у человека действительно проблема, он не будет размышлять, он будет действовать. Если на тебя напал медведь, это проблема, которая требует немедленных действий. В тот момент, ты, вероятно, не будешь горевать о том, что на следующей неделе слишком напряженный рабочий график. Действительно реальные проблемы, а не фиктивные, придуманные разумом, решаются интуитивно.

В конце сессии он написал мне на бумажках названия книг, из которых я могу получить дополнительную помощь. С переполненной головой я поспешил на автобусную остановку, сжимая бумажки в руке. Время было уже полвосьмого, поэтому у меня оставалось совсем мало времени, чтобы закупиться литературой. Ближайшим магазином оказался Suomalainen Kirjakauppa возле памятника трем кузнецам. Я едва успел до закрытия, ибо было уже без пяти восемь. Я отдал бумажки продавщице. На первой было написано – Экхарт Толле «Сила настоящего момента.

Продавщица пошла искать книгу на полках, в которых я сразу бы заблудился. Я посмотрел на абстрактную обложку обоих томов, но не заглядывал внутрь, просто заплатил и ушел. Завтра утром у нас с группой Монро самолет в Лондон. Ночью я не мог заснуть, и мои мысли метались в беспорядке. Когда я был у Томми, его слова проникали в мой мозг, но сам я, к моему стыду, находился совсем в другом месте. Я что, на самом деле в таком раздрае, что мне нужно слушать этого учителя жизни, да еще и читать эти книги? Я всегда обходился своими собственными силами и доверял только себе. Я решил держать книги в туравтобусе и спрятать их подальше, чтобы избежать насмешек. Lemmy Kilmister (R.I.P), известный своими пристрастиями к амфетамину и виски, руководил туром, в котором участвовал мой работодатель Майк Монро. Между этими рок-звездами и моим новоиспеченным гуру существовал такой разительный контраст, который даже трудно представить.

Осенний промозглый английский тур стал частью моей подготовки к новым рабочим ритмам. Я рассказал группе о моей язве, но убедил их, что чувствую себя нормально. Волк никогда не признает свою слабость перед другими, хотя мог бы.

Антисекреторные препараты положительно влияли на мой желудок, но я уделял своему телу гораздо больше внимания, чем раньше. С кофе пришлось быть осторожным. Мой желудок мог выдержать только кофе темной обжарки, найти который в Англии было трудной задачей. В конце концов, я безупречно справлялся со своей работой, даже лучше, чем раньше. Я старался избегать стресса любыми возможными способами и держать свой пульс в пределах нормы. Я был на градус спокойнее, чем раньше и не суетился по пустякам. После тура я точно знал, что я не последний человек в моей профессии, что было для меня огромным облегчением. Моя жена знала о существовании книги, поэтому я мог продолжать свое просветление и в традиционном зимнем отпуске, который в этом году был мне нужен, как никогда. Нас обуревала жажда путешествий, поэтому я организовал нам поездку на Канарские острова. Чтобы подчеркнуть мой переход к новому образу жизни, я пригласил родителей моей жены поехать с нами. Так что после осенних неприятностей мы с женой смогли бы, наконец, проводить больше времени вместе.

Ежедневно я делал все возможное, чтобы поиграть со своим ребенком. Это оказалось на удивление сложно. Я хотел быть хорошим отцом, но не знал, как. Я часто думал о моем покойном отце и пытался вспомнить, играл ли он когда-нибудь со мной, когда я был ребенком, но мне так и не удалось вызвать в памяти ни одного воспоминания, хотя мы делали много чего вместе.

Время, проведенное с ребенком – это лучшие моменты в моей жизни, но я все-таки заметил, что постоянно думаю о работе, хотя и пытался сосредоточиться на собирании пазла. Все мысли были о предстоящем туре, хотя техническая сторона вопроса не вызывала такого стресса, как раньше.

По утрам и вечерам я ходил в соседнее кафе проверять рабочую почту. Заодно получал так необходимое мне свободное время, хотя на самом деле все еще угождал своим вредным привычкам, выкуривая пару сигарет втайне от жены.

Я приходил в это солнечное безопасное место, садился за столик и дожидался свой cafe con leche, прежде чем делал первую затяжку. Хотя теперь мне казалось, что этот многолетний ритуал не оправдывал затраченных на него усилий. После сигареты я чувствовал головокружение и легкое недомогание, но пока еще наслаждался тем, что мои руки чем-то заняты.

Я осмотрелся вокруг и понял, что я не единственный, у кого та же проблема. Почти у каждого из сидящих в кафе людей в руках был смартфон или планшет, или, на худой конец, газета. Исключением были несколько пожилых мужчин, которые сидели за столиками с невозмутимым выражением лица и изредка прикладывались к стаканам.

Я вспомнил слова моего духовного учителя Томми и начал размышлять о том, что курение, может быть, всего лишь один из многочисленных способов успокоить ум и остановить бег мыслей. Моя навязчивая необходимость в детстве играть в электронные игры, вязание моей мамы, папино раскладывание пасьянсов, разгадывание судоку моей женой и мое собственное бесцельное блуждание в интернете казались всего лишь попытками угомонить голоса в голове и оборвать связь с ними.

Я начал называть этот способ «двойной удар», когда обнаружил связь между курением и ковырянием в телефоне. Оба этих занятия одновременно полностью поглощали мой ум.

Хотя я и начал постигать суть того, как доминировать над своим умом, я все-таки не хотел расставаться со своими вредными привычками и постоянно присутствовать в моменте сейчас. Я наслаждался этими редкими свободными минутами в кафе, когда я курил, пил кофе и минеральную воду, а другой рукой смотрел новости на ФБ со своего смартфона. Чем больше дел я делал одновременно, тем лучше я себя чувствовал. Мой мозг расслаблялся, и предстоящий тур резво сваливал из моих мыслей.

В середине отпуска моя дочь заболела. Ее лицо и тело покрылось сыпью, и местный доктор подтвердил наши опасения. У дочери ветрянка и ей нельзя никуда выходить в течение недели.

У меня был впереди важный этап подготовки к предстоящему туру. Вместо нормальной репетиции мы должны были ознакомить американцев с нашей программой и отправить им концертную запись. Я даже еще не успел посмотреть ни одного концерта Turisas, потому что у меня не было возможности из-за лечения в больнице. Но их концерты определенно нельзя оставить без внимания, потому что я был ответственен за все оборудование.

Я чувствовал, что мне нужно вернуться в Финляндию, поэтому я принял трудное решение. Я рассказал всем о сложившейся ситуации и спросил у тещи и тестя, смогут ли они остаться с женой и дочкой на Тенерифе, пока доктор не даст разрешение лететь домой. У тещи была работа, но у тестя, насколько я знал, свободный график. К счастью, он согласился остаться.

Ситуация была неоднозначной. Какой мужчина сможет оставить больную дочь и жену одних? Но живущий внутри меня трудоголик подавлял мою заботу о здоровье близких. В моей голове крутился разговор, состоявшийся прошлым летом, когда тесть заявил, что если я продолжу мотаться по концертам, я потеряю семью. Мой ответ был резким.

- Если наши отношения в таком плачевном состоянии, их не жалко разрушить.

Ситуация была очень серьезной. Карьеру гитарного техника никак не удавалось совмещать с семейной жизнью. Работу нужно делать, и если ты на хорошем счету у групп, менеджеров и продавцов билетов, концерты нельзя пропускать. К тому же, у нас скоро должен появиться новый молодой техник, не связанный гражданскими обязательствами.

После болезни я чувствовал, что не должен отказываться от предлагаемой работы, ибо был сильнее прежнего. Мой трудоголизм обострился до предела, и хотя я был предупрежден о возможной потере семьи, даже болезнь дочери не остановила меня от возвращения в Финляндию.

В аэропорту Хельсинки-Вантаа я уже был переполнен концертным адреналином. Багаж задерживался и мой чемодан никак не появлялся на ленте, поэтому я, к удивлению тещи, просто ушел. Я знал, что авиакомпания все равно привезет его ко мне домой, как неоднократно раньше.

Я поехал на такси к Taina Franzen, чтобы подписать бумаги для посольства. Не было времени на сантименты, нужно было быстро двигаться вперед. Завтра состоится первая репетиция.

До настоящего момента при подготовке концертов я всегда занимался только тем, что было частью моей основной квалификации, то есть электрогитарами и их сопутствующей аппаратурой. Кто-то помимо гитар изучал ударные установки, но после школы они меня не интересовали. И потом, меня всегда окружали профессионалы по ударным установкам, и если я хотел узнать что-нибудь, я спрашивал у них.

В этом туре все пошло по-другому. Низкий бюджет превратил меня из авторитетного специалиста в обычного человека, потому что Daniel Lioneye и Turisas участвовали в разогреве в позиции аутсайдеров. Их концертные гонорары были такими мизерными, что им было позволено взять с собой минимум поддержки для организации концертов.

Для меня, как для гитарного техника, самым важным было заботиться о своих музыкантах, т.е. следить за благополучием гитаристов и басистов и функционированием аппаратуры. Сейчас я вынужден был разделить свое внимание на десять музыкантов. Это было невозможно при той скорости, к которой я привык, поэтому я решил сосредоточить свое внимание только на главных лицах обеих групп.

Линде писал музыку и тексты для DL и финансировал все расходы группы, поэтому понятно, что у него был приоритет перед остальными. Так же не трудно догадаться, кто был главным в Turisas: автор музыки и текстов, фронтмен Mathias Nygård. Также оба были солистами каждый в своей группе, поэтому их положительный настрой был существенно важен для концертов. Если они чего-то хотели, то получали это вперед всех остальных. Я приносил им то полотенце, то водички и бог знает что еще, а всем остальным приходилось обходиться своими силами и учитывать то, что им помогают, только когда на это есть время. Я познакомил нового ударника DL с ударником Turisas Tuomas Lentonen и попросил их самих приглядывать за своей аппаратурой. Оба согласились и остались довольными. Все было под контролем. Они оба договорились между собой и образовали эффективную команду.

Электронный звук и програмирование были близки моему сердцу, но я все-таки недостаточно в этом разбирался, чтобы заниматься исходными настройками каждого инструмента. К счастью, все музыканты были технически подкованы и сами контролировали процесс. В набор инструментов Turisas входила, помимо обычных гитар, электронная скрипка, на которой играл Olli Vänskä. Она подключалась к системе через педали и обычный гитарный усилитель. Netta Skog играл на электроаккордеоне, чьи настройки использовались по умолчанию. Мне только нужно было подключить беспроводной трансивер прямо к пульту. В наборе инструментов DL, помимо гитары, бас-гитары и ударных, был синтезатор, который мы привезли с собой из Финляндии. Как и музыканты Turisas, Бартон обещал сам заниматься настройками своего инструмента, а я только подключал его к системе помощью двух “DL-box”.

Соглашаясь на этот тур, я заодно подписался на то, что вся ответственность за перевозку, установку и обслуживание аппаратуры была на мне. Мы вовремя обсудили все эти вопросы с музыкантами DL и, к счастью, они поняли. В этот раз все должны будут участвовать в переноске оборудования в трейлер и из него. Бартон пообещал помочь мне и взять на себя часть моих обязанностей. Он разбирается в технических вопросах и может сам решать технические проблемы по мере их возникновения. Так же Миге обещал оказывать посильную помощь, хотя его основным делом было поддержание единства и боевого духа в коллективе. В ХИМ он правая рука Вилле и духовный лидер группы, к которому все прислушиваются. Так что роль гуру распространилась и на этот тур.

Итак, я обзавелся двумя доверенными лицами, от которых мог бы получить помощь в случае критической ситуации. Но это не решало всего, что меня беспокоило. Поскольку у групп не было денег, чтобы нанять нужного звукотехника, мне нужно было думать и об этом. Мы решили, что музыканты будут пользоваться ушными мониторами, в которые звук попадает через арендованную цифровую консоль Yamaha. Я знал, что это будет еще той болью в заднице. Раздав половину обязанностей музыкантам, я занялся изучением цифровой консоли. На большинстве концертов я пользовался ей для установки исходных настроек и знал, что это возможно, если предварительная работа проведена хорошо.

В турах по Финляндии мы пользовались услугами звукотехника Antti Rintamäki, которого я знал еще по концертам The Rasmus. Я знал, что он единственный, кто мог бы помочь мне разобраться с это цифровой системой. В то время он работал в конторе, где можно было купить беспроводной звуковой пульт. Turisas выразили желание купить для этого тура собственную систему ушных мониторов, поэтому мы договорились, что Антти поможет им с установкой и программным обеспечением, а так же скинет все файлы на флешку для дальнейшего пользования. В теории весь план казался безупречным, но, к сожалению, дела обстояли не так хорошо. У меня в течение всей моей жизни был талант взваливать на свои плечи различные дела, только если у меня был к ним сильный интерес и я мог сам себя мотивировать. Ковыряние в интерфейсе цифровой консоли вызывало гораздо меньше эмоций, чем изучение аналоговых девайсов. Инструкция по пользованию была давно загружена в мой планшет, но читал я ее во время отпуска мучительно долго. Это напоминало школьную зубрежку. Я понял основные принципы и умел использовать наиболее важные функции, поэтому я чаще читал книжку Экхарта Толле. Я верил, что его наука будет гораздо более полезной в длинном туре, чем зазубривание бесконечного меню цифровой консоли.