И: Переходим к Razorblade Romance, вот он здесь.

В: Ага, розовенький.

И: Немного видна хартаграмма… Многие группы утверждают, что второй альбом записывать тяжелее всего. Это ваш случай?

В: Да, да. Было ужасно тяжело...

И: Правда?

В: … поскольку мы выгнали первого барабанщика, уже не помню почему. Думаю, одной из причин стало то, что человек хотел проводить больше времени в баре, чем на репетиции. Со мной такое тоже случилось, но гораздо позже. В общем, произошло много изменений. Мы записали несколько демо, пробовали разные фишки, но всё казалось не тем. Потом нам предложили первый тур… Нет, второй тур в Германии. Ну не важно. Первый зарубежный тур. Могу ошибаться, но так я помню. Ну вот, мы остались без барабанщика... И была ещё одна хельсинская группа, которая только-только распалась. Называлась она Kyyria (произносит по буквам — прим.перев.) И я знал Гаса, который был там ударником. Мы попросили его отыграть с нами те десять концертов. Вот так он сразу же перешёл на другую работу и присоединился к группе, став для всех нас милым и прекрасным человеком. Он привнёс новую энергию или… ну, называйте как хотите. Мы вдруг начали каким-то образом быстро обретать популярность. Тогда все песни звучали ужасно. На демо они стали звучать хорошо. Потом мы его перезаписали и следом познакомились с продюсером Джоном Фрайером, который до этого работал с Nine Inch Nails над их альбомом 'Pretty Hate Machine' и продюсировал известные западные группы. Подобные вещи, ну они происходят сами по себе, тут нет никаких тайных рукопожатий. Ты просто делаешь то, что делаешь, и надеешься на приятные сюрпризы.

И: Ну и конечно существует та знаменитая история про альбом 'Razorblade Romance' и Бэма Марджеру, о том, как он впервые его купил. Кажется, он услышал песню «Right Here In My Arms” по ТВ в какой-то передаче типа Тор-10 и…

В: В Хельсинки, я думаю. Вроде он проводил скейт-демо в Хельсинки, а песню тогда постоянно крутили по радио, ТВ и т. д. Вот так он купил альбом, а потом уже влюбился в него по возвращении в Штаты. Потом у него было ещё одно скейт-демо в Британии, а у нас - концерт там же. Он пришёл к нам в гримёрку и так мы познакомились, а после и сильно подружились, хоть и не сразу.

И: 'Razorblade Romance'… Песни с этой пластинки появлялись в Jackass, видео CKY… Всё большему количеству людей они стали нравиться, Бэм серьёзно «проталкивал» альбом в Америке, а народ влюблялся в вашу музыку. В связи с этим, как ты считаешь, начали ли вы ощущать вкус славы?

B: Возможно, это случилось раньше, потому что в '99 г. немецкая звукозаписывающая компания поинтересовалась, есть ли у нас песня для фильма «13-й этаж». Нет, 13th floor elevators (в переводе - «Лифты на 13-м этаже», прим.перев.) - это название группы Роки Эриксона. Как же называется фильм? «13-й этаж»… Может, просто «13-й этаж». Научно-фантастические фильмы, что были выпущены в одно время с «Матрицей», оказались провальными, но они всё равно искали песню для немецкой версии, и у нас как раз была готова «Join Me In Death”. Рекорд-компания её ненавидела, но так как имелась возможность затолкать её в фильм, то, по их словам, они бы сделали это в любом случае, потому что есть фильм и есть песня, ну, вы понимаете… Всем удобно. Затем, по каким-то причинам в течение пары месяцев мы ничего не делали, а песня стала номером один в Германии, Австрии, Швейцарии и Финляндии и т. д. И альбом уже вышел. Это всё казалось нам странным, т. к. денег у нас не было, и тут мы узнаём про успех «Join Me”, и что в Германии они его отмечали, так, что мы слышали, как вылетали пробки из бутылок. Я же вместе с Миге сидел в баре, пытаясь купить там маленькую бутылку пива на двоих, чтобы тоже отпраздновать...

И: Типа скинуться…

В: Да…

И: Вау…

В: Вот так всё и было. А потом мы приняли участие в немецкой версии 'Top of the Pops', типа серьезное такое ТВ, где можно услышать хиты, чарт-шоу. Мы там появились не один раз за весь год, среди других очень популярных артистов — такую вот получили известность. Нас везде узнавали, и в какой-то момент всем стал интересен каждый наш шаг. Ещё все хотели, чтобы ты выступил на каком-нибудь шоу, сыграл концерт, или на какой-нибудь свадьбе, а потом ещё где-то. Тебя закидывают таким количеством работы, что ты перестаёшь понимать суть происходящего. Это происходит позже, спустя много-много лет. Поэтому ты не воспринимаешь что-либо с точки зрения славы. Ты просто… просто прёшь вперёд.

И: Вслепую… Просто идёшь.

В: Так или иначе, это единственный способ. Зачем оглядываться назад?

И: На данный момент...

В: Если бы бог решил, что человек должен смотреть назад, наши головы находились бы в другом положении, так?

И: Мне нравится.

В: Клёво.

И: Мне бы подошло. Точно можно сделать тату где-нибудь на лбу.

В: Ага.

И: На данный момент…

В: На каком лбу? Извини...

(смеются)

В: В то время Бэм и 'Jackass' вообще не были известны в Европе. Я не придавал большого значения тому, насколько он популярен. Для меня он просто был классным чуваком, c которым можно было круто потусить, нам обоим нравилась Turbonegro, норвежская группа. Он скейтер, я тоже когда-то катался на скейте, у нас было много схожего, и он любил то, что мы делаем. Мы были убойной парочкой и отличными бар-хопперами (bar-hopping – марафон по барам, прим.перев.), как угодно назовите. Но не думали об этом так, что вот: «Я тусуюсь со звездой». Это случилось позже.

И: Возможно, как раз во времена альбома DS&BH Jackass начали выходить за рубежом, и также как и фильм, который тогда только был выпущен, ваша музыка звучала повсюду и…

В: Мы были на премьере, Бэм пригласил нас туда. Я присутствовал там (в Британии) с нашим светотехником и другими людьми. Хорошая получилась вечеринка. Были Стив О и Джонни Ноксвилл. В отеле посреди ночи Джонни вынес дверь номера, где тогда остановилась Дженнифер Лопес, кажется…

И: О Боже…

В: Было смешно. И… помнишь британскую группу The Darkness?

И: О, я люблю The Darkness!

В: Первый раз я увидел их когда они играли после шоу на MTV, для фильма. Это было до того, как они подписали контракт со звукозаписывающей студией. Они играли «Get Your Hands Off My Woman» и все такое...

И: Окей. «Motherfucker...”

В: Да, «Motherfucker...” Да, много хороших воспоминаний. А еще смешной случай, если вновь говорить о славе: помню, как я выходил из отеля Metropolitan в Лондоне, и снаружи была куча людей с камерами. Они пришли туда из-за нас, будто мы какие-то кинозвёзды. Здорово! Всё было настолько хорошо с 'Razorblade Romance', что очевидным образом повлияло на молодого человека двадцати с лишним лет: ты чувствуешь себя непобедимым, уверенным в том, что делаешь, и невероятно эгоистичным. Поэтому как группа мы считали, что не можем ошибиться. Что мы просто запишем новый альбом и будем продавать его, как горячие пирожки, чего быть не может. Тогда ещё никто… или, скажем, индустрия не ожидала, что 'Razorblade Romance' станет настолько хитовым. Но он стал. И в студию пришли 17 тыс. разных промоушен-чуваков с рекорд-лейблов, да и вообще все, кому не лень, и у каждого было своё мнение. Это сильно расстраивало. Нам потребовалось 11 месяцев работы над альбомом. Это очень долго, а в промежутках мы ещё и гастролировали. Знаешь, когда мы начинали работать над новыми песнями, они были в стиле Queens Of The Stone Age, а через 11 месяцев превратились в нечто совершенно другое, потому что нам уже так наскучило одно и то же, что мы начали постоянно «переключаться». Затем Джон Фрайер, который пришёл помочь и смикшировать несколько песен, сказал, что нам следовало бы уже записать альбом целиком, «с нуля». И это когда мы уже были в самом конце. Потому что как группа, мы якобы легко теряем звучание альбома. А когда пять парней находятся в одном помещении, со звуком происходит… не знаю, как назвать… магия, что ли.

И: То есть, у вас произошло некое переосмысление…

В: Да, думаю так. Но, мне кажется, это тоже хорошо и довольно очаровательно. Знаешь, неуверенность, записанная на плёнку и представленная на всеобщее обозрение - это очень круто.

И: Интересно.

В: Типа того.

И: То есть, ты впервые почувствовал, что на записи слышится некая неуверенность?

В: Нннет. Ну, какой-то процент должен присутствовать на каждом альбоме. Нужно быть немного наивным, если ты музыкант, таким...не от мира сего. Когда ты в студии или пишешь песни, ты как ребёнок в магазине сладостей.

И: Это первый альбом с ныне действующим составом.

В: Да, думаю так.

И: Когда вы находились в студии, стало ли происходить что-то такое, чего не было раньше?

В: Нет, это было на 'Love Metal'. Бёртон присоединился к группе, сыграв лишь несколько песен на 'DS&BH'. Я также исполнил несколько плохих органных партий. Мы тогда находились в состоянии вечных изменений — неизвестно, что могло произойти на следующей неделе, кругом бегали продюсеры. Всё это приводило в замешательство. И я думаю, что уже после, во время тура в поддержку альбома мы всё-таки вновь нашли общий язык в группе. Поскольку, когда ты видишь своих близких друзей… т. к. ты находишься под давлением, в стрессе и нет времени отдохнуть, то как ты справляешься со всем этим, будучи молодым? Больше тусуешься на вечеринках. И потом, в какой-то момент бьёшься головой об стену… не знаю. Это интересно. И, я думаю, каждый должен пройти через подобное. Всегда будет недостаточно, пока не узнаешь, что было более чем достаточно.

И: Оглядываясь назад, можешь ли ты сказать, что именно в тот момент тусовки стали немного выходить из под контроля?

В: Нет, нет. Тусовки стали выходить из под контроля лет на десять раньше.

И: То есть, всегда было…

В: Ну, ты знаешь, мы же финны, у нас холодная зима и мы должны выпивать.

И: Children Of Bodom могут рассказать об этом.

В: Да, точно. Та же фигня. Мы даже больше можем, потому что играем настолько медленные песни, что физические движения нас не согревают. Может, именно поэтому они так много трясут головами, вот им и не нужно столько бухла.

И: Да уж, вызвать Children Of Bodom на соревнование «Кто больше выпьет», было бы опасно.

В: Да, это требует мужества. Кажется, однажды я выиграл у Алекси))

И: Вау!